Игры для мужчин среднего возраста - Страница 19

Перед Казанью Ефим с Доком, как это частенько с ними бывало, подзадержались. Впрочем, никто и не волновался: мужики предупредили авангард по рации. Не сказали по просьбе Дока только причину.

А причина была максимально нестандартная, и началась она километров через сто после Чебоксар, недалеко от Цивильска.

Есть там такое симпатичное местечко, в котором, похоже, все граждане поголовно вяжут изделия из козьего пуха.

Береславский не раз гонял в Казань и уже знал дорожные достопримечательности. Вот и теперь он предложил Доку остановиться и прикупить тому действительно шикарных козьих носков.

Док пробурчал нечто суровое, но примирительное. Собственно, в этом и состояла цель предложения Ефима.

По большому счету, они и не ссорились, просто так вышло, что получасом раньше Береславский, которому изрядно поднадоел храп сзади, пусть даже и мелодичный, предложил Доку проснуться и пересесть на переднее сиденье. Тот с удовольствием согласился, о чем уже очень скоро сильно пожалел. Дело в том, что Ефим снова проявил чудеса гуманизма, теперь спасая неосторожную кошку, однако на этот раз не объездным маневром, а экстренным торможением.

В итоге кошка отделалась легким испугом.

А Док – тяжелым.

Впрочем, один лишь испуг он бы простил быстрее. Если бы, кроме испуга, не возникло легкой трещины на лобовом стекле и соответственно немалой шишки на лбу Дока, который снова забыл пристегнуться. У потерпевшего, к счастью, не наблюдалось ни сотрясения, ни особой боли – стекло попалось явно не лучшего качества.

Но конечно, Ефиму не надо было ржать после такого почти трагического события. Да разве в подобных случаях себе прикажешь? Это ж рефлекс.

И еще он вдруг некстати подумал, что в первый же ездовой день трещины появились на лобовых стеклах всех пяти машин. Но только у одной из них трещина пошла не снаружи, а изнутри, и причиной дефекта был не дорожный камень, а голова, отягощенная высшим образованием.

А что у Ефима на уме, то у него же и на языке. Причем сразу.

Короче, Док обиделся. Даже снова перелез на заднее сиденье и там затаился, скорбно сопя.

Поэтому козьи носки должны были вернуть чистую мужскую дружбу, столь коварно поруганную бесчувственным Береславским.

Местные бабушки не обманули ожидания миротворца Ефима. Носки были чудесны: нежные на ощупь, мягкие, легкие и – это чувствовалось даже в не прохладном чувашском июле – безмерно теплые. То, что надо для Дока, любителя зимних видов спорта.

– Просто супер! – фальшиво восхищался, подливая масло в огонь покупательского ажиотажа, Береславский. Ему-то было наплевать на качество любой спортивной одежды, потому что спортом Ефим не занимался никогда в жизни. Да и качество одежды вообще как жизненной категории его тоже не слишком интересовало.

Другое дело – Док. Он выбирал носки сурово и придирчиво, мял их между пальцев, растягивал и сжимал, смотрел на просвет и даже почему-то нюхал.

И так – на каждой остановке. Потому что, боясь пропустить истинную ценность, Док просил тормознуть около каждой из бабушек, стоявших вдоль дороги у нехитрого приспособления из палок, заменявшего им витрину.

Бабушки стояли через пятьдесят-сто метров друг от друга, и их было много.

Но Ефим не роптал, понимая, что, оборжав такую огроменную шишку на лбу товарища, теперь тоже должен чем-то пожертвовать.

Как известно, лучшее – враг хорошего. Вот почему Док, объехав, осмотрев и обнюхав все предложения, вынужден был теперь довольствоваться последней бабушкой: к предыдущим Ефим наотрез отказался возвращаться, так как еще в Москве поклялся страшной клятвой не разворачиваться до Владивостока.

Носки у нее были не хуже, но на 30 рублей дороже.

Док вовсе не был жадным человеком, однако такая ситуация в бизнесе всегда обидна.

– Бери, Док, – шептал ему на ухо, чтоб не «работать» на противоположную сторону, подключившийся к процессу торгов Береславский. – В конце концов, у нее пух с гарантией.

Гарантия стояла рядом в виде небольшой, но довольно пушистой серенькой козы. Бабка настойчиво предлагала Доку ее пощупать, чтобы сравнить ощущения с «носочными».

– Пощупай, Док! Когда еще представится! – горячо зашептал Ефим, с трудом подавляя новый, еще более неуместный приступ смеха. Док подозрительно на него глянул, и Береславскому еле удалось удержать серьезную мину.

– Ну, бабка, там же дешевле было! – уламывал он старушку. – Это несправедливо!

– А мне кушать надо? – сопротивлялась хитрая старуха, уже уловившая, что клиент к конкуренткам не вернется. – А Варьке кушать надо?

Но Док, впервые в жизни вошедший в негоциантский раж, был непреклонен. Он с возмущением отверг предложение Ефима внести тридцатку за удовольствие от присутствия.

Тогда у Береславского созрела иная идея.

– Слушай, бабуль, – предложил он, – ты где живешь?

– Вона, – указала вперед сморщенной рукой бабка. – Семь километров пилить нам с Варькой. В автобус-то с ней не содят!

– А если мы тебя с Варькой подвезем, скинешь тридцатку?

Бабка задумалась. Наконец ее морщинистое лицо озарилось улыбкой, и она хлопнула своей темной лапкой по протянутой ладони Береславского.

– Продано! – закончил торги Ефим.

– Я с козой не сяду! – сразу предупредил Док, пристегиваясь на заднем сиденье, и Береславский, чтобы подлизаться, начал устраивать козу на переднем.

После очередной бесплодной попытки – коза постоянно рвалась назад, к бабке, – Ефим укоряюще посмотрел на Дока. Сейчас они оба с удовольствием доплатили бы бабке тридцатку, но не выкинешь же за борт старуху!

– Я вперед не сяду! – отметая любые намеки, твердо заявил Док.

– Хорошо, давай вперед бабушку посадим, а козу дадим тебе.

– Себе возьми козу! – предложил оппонент.

– А носки чьи? – применил запрещенный прием Береславский, и Док сник. – Да ты не бойся, Док, – утешал его Ефим, безуспешно пытаясь пристегнуть козу. – Тут всего-то семь километров! Через семь минут останешься без козы. Даже скучать будешь, – не удержался он, но вовремя остановился, не стал развивать тему дальше.